Сокращённый вариант
Девятнадцатого
мая 1743 года в вечнозелёном городе Осака, на фоне множественных гассё-дзукури,
окия и сэйрё, расцветал нежный, розовый рассвет. Деревья шелестели своей
обильной листвой над тихой морской гладью. Лучшие представители школ Хисикава и
Кано запечатляли на линейных, чёрно-белых набросках живописные картины азиатской
природы. Хокан и артисты театров кабуки и бунраку
вместе с модниками и чайными девушками встречали новый день.
В Симмати, мире цветов и ив, начинали работу прекрасные юдзё и гейши. Нежные, босые ступни японских гетер, покрытые жёсткими гэта, выглядывали из-под длинных ярких кимоно. Деревянные балки их мрачного дома отбрасывали на женщин осуждающую тень.
Пожилой
художник Макото-сан, завернувшись в полы широкой накидки, с увлечением выводил
стройные линии картины в стиле укиё-э. Чёрная
полоска края упирающихся в небосвод гор скользила по тонкой бумаге, а внизу, у
подножия, виднелись силуэты будущих героинь, облачённых в красочные кимоно.
В
ближайшем к жилищу Макото домике с отточенными движениями – признаками
мастерства и своеобразного искусства - протекала благостная чайная церемония,
целиком проникнутая исполнительностью и аристократизмом.
Птицы
радостно пели. Сидя на крепких ветвях и рассказывая только им понятные истории,
соловьи и воробушки заражали своим чудным настроением случайных людей,
проходящих мимо дома семьи Мотидзуки.
Каори,
высокая относительно других японок, темноволосая и утончённая, бывшая юдзё,
стояла у входа в искусное здание. Не так давно женщину выкупил богатый
гражданин Томайо, чем вызвал в Каори небывалый восторг. После пара поженилась и
стала обитать неподалёку от прежнего места работы девушки, давая понять, как
переменчива судьба и как непостоянен случай.
Тёплый
свет огненного шара медленно растекался и обволакивал неумолкающий город.
Актёры театра – Сэтору и Наоки – играли комедию на потребу неунывающей публике.
Танцоры кабуки устраивали своё необычайное, однако наскучившее, представление,
в то время как артисты-кукольники развлекали
зрителей бунраку: увлекательными историями, повествуемых под мелодию сямисэна. Модники гуляли по кварталам; развратники же
находили пристанище в объятиях юдзё, послушно ублажающих клиентов обоих полов.
Так
незаметно наступили умиротворяющие сумерки. Белоснежные точки звёзд выстроились
на потемневшем полотне неба. Резко сотряслась ранее невозмутимо ровная синяя
гладь. Разверзся хабитат Сусаноо-но-Микото, пропуская иностранных гостей из
Голландии. Местные с удивлением наблюдали за новоприбывшими европейцами. В
глазах красавиц-гейш от увиденного разгоралось предвкушающее немалую прибыль
пламя, а воображение рисовало картины весёлого времяпрепровождения, насыщенного
флиртом и танцами, пустыми разговорами и льющейся, словно ручей, музыкой.
Маленькая
прелестница Ай уже получила, окрашенный алым цветом, жизненный урок. Жина и
Изуми, довольные собой, уединялись на сей раз с усталыми в пути
путешественниками. Каори занималась описанием увиденного за день: всего, что
вызвало в ней неподдельное любопытство, при помощи скудных записок, видневшихся
на разрозненных листках бумаги, составляющих обширный дневник женщины. А Макото
завершил свой чудесный набросок, изображающий повседневную жизнь обитателей
этих беспечных и покрытых розовыми цветами гедонизма мест.
30.11.19
г.